И, когда нищий, вздрагивая от боли,
отдёргивал руку, приказчик насмешливо и сердито кричал...
Двигался сам и Василий Каширин, смутно копируя движения товарищей, — все делал, как они. Но, всходя на площадку в вагоне, он оступился, и жандарм взял его за локоть, чтоб поддержать, — Василий затрясся и крикнул пронзительно,
отдергивая руку...
И хотя он это все говорил по-итальянски, своим сладким и певучим генуэзским акцентом, но и без перевода смысл стихов был ясен, благодаря его необыкновенно выразительным жестам: с таким видом внезапной боли он
отдергивал руку, обожженную воображаемым огнем, — и с такой гримасой брезгливого отвращения он отбрасывал от себя холодный уголь.
Неточные совпадения
Соловей лил свои трели. Марфеньку обняло обаяние теплой ночи. Мгла, легкий шелест листьев и щелканье соловья наводили на нее дрожь. Она оцепенела в молчании и по временам от страха ловила
руку Викентьева. А когда он сам брал ее за
руку, она ее
отдергивала.
Говоря это, Половников то и дело протягивал
руку с печатью и потом снова ее
отдергивал.
— Простите меня, простите, бога ради! — отвечал Круциферский и
рукою мертвеца взял ее
руку. Любонька не
отдергивала.
Тёмные зрачки его воспалённых глаз смотрели слепо, с Петром Артамоновым он здоровался молча, непочтительно совал ему шершавую, горячую
руку и быстро
отдёргивал её.
Она не рассердилась. Она только слабо
отдергивала свою
руку и говорила с притворным нетерпением...
Франциска быстрым жестом пригибается к его
руке. Тот,
отдергивая.
Грекова (
отдергивает назад
руку). Не нужно…
Софья Егоровна (протягивает
руку и
отдергивает ее назад). Очень приятно, но… не нужно.
— Идем, — сказал я,
отдергивая свои
руки. — Оденься и едем!
— Ай, Ай! — запустив было
руку в мешок и снова в ужасе
отдергивая ее, вскричала Машенька, — ай, не могу! Боюсь!
— Молчат и любят уединение только очень гордые люди, — продолжала Нюта,
отдергивая его
руку от виска. — Вы гордец, Володя. Почему вы глядите исподлобья? Извольте мне глядеть прямо в лицо! Да ну же, тюлень!
В жару своей оправдательной речи Вадим Петрович взял ее
руку и не выпускал из своей. Вера Ивановна уже не
отдергивала ее.
Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своею злою, дурною натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и
отдергивал от лица ее мокрые
руки, и утешал ее.